УДК 821.161.1 ББК 84(2Рос=Рус)6-4 Б24
Бардин, Г.Я. Б24 И вот наступило потом… / Г.Я. Бардин. – Оренбург:
Оренбургское книжное издательство имени Г.П. Донковцева, 2018. – 200 с., [32]: ил.
ISBN 978-5-88788-244-4 Книга известного режиссера-мультипликатора, автора таких работ как «Брэк!», «Банкет», «Выкрутасы», «Адажио» и др., создателя знаменитого Водяного («Летучий корабль»), Чучи и многих других, полюбившихся зрителю персонажей. Обладатель «Золотой пальмовой ветви» Каннского кинофестиваля, пяти национальных кинематографических премий «Ника» и множества других наград, рассказывает о своем детстве, о родителях, друзьях, коллегах, о любимой работе и приметах времени – обо всем, что оставило свой отпечаток в его душе, повлияло на творчество, характер, мировоззрение. Издание иллюстрировано фотографиями из личного архива автора и кадрами из его мультфильмов.
ISBN 978-5-88788-244-4 +7
© Г.Я. Бардин, текст, 2018 © Оренбургское книжное издательство имени Г.П. Донковцева, 2018
Когда в компании доводилось рассказывать разные истории, которые происходили в моей жизни, мне не раз говорили: «Ну почему ты это не записываешь?!» Я отвечал: «Как-нибудь, потом. Потом». Однажды мой внук Яша играл со своими игрушечными машинками. Перед ним стояли три машины: полицейская, пожарная и скорая помощь. Он, общаясь с ними, отдавал приказания: – Ты потом поедешь сюда! – Ты потом поедешь туда! – А ты потом поедешь сюда! Сделал большую паузу и добавил: – И вот наступило «потом». И я понял, что именно так будут называться мои воспоминания: «И вот наступило потом...»
Я родился в 1941 году. Родился наперекор войне, эвакуации. Мои родители жили в Киеве. Самое страшное для меня – смотреть на пожелтевшую от времени фотографию. На ней мама в летнем легком плаще. Плащ прикрывает большой живот, в котором притаился я. Мама легко опирается на низкий заборчик. Над ней огромное безоблачное небо. На обороте фотографии надпись маминой рукой: 21 июня 1941 года. На следующий день папа и два моих дяди ушли на фронт. Вся семья осталась на попечении дедушки. И тут, как на грех, у бабушки – воспаление легких. Дедушка уговаривает всех уезжать. Бабушка противится. Ну, во-первых, больна, а во-вторых, ее родственники никуда не едут. А Киев уже бомбят. И тогда дедушка сказал сакраментальную фразу: «Петлюру я знаю, Махно я знаю, Гитлера я не знаю!» Дедушка погрузил всю семью на один из последних эшелонов – и мы отправились в Магнитогорск. А бабушкины родственники остались в Киеве. Остались навсегда, в Бабьем Яру.
Дед мой был сапожник. Работал неустанно, лишь по субботам позволяя себе петь в синагоге и не работать. А тут вторую неделю он ничего не делает, едет на открытой платформе телятника, свесив босые ноги. Летний ветер обдувает их. И он, обращаясь к бабушке (ее звали Маша, а он ее звал Мышке), в восторге говорит: – Си гит, Мышке! Си гит! Что значит на идише «хорошо». Дед не мог предположить, что через две недели убьют зятя под Полтавой, а сына вскоре ранят под Ленинградом. На редких остановках поезда люди справляли нужду тут же, не отходя от вагона. Мама, с трудом спускаясь по ступенькам, не отпускала поручень вагона. Поезд бомбили, поэтому паровоз мог двинуться в любой момент. Остаться на незнакомой станции, а то и в чистом поле беременной и одной! Мама уже отвечала за двоих. Я же был своеволен. Я не стал дожидаться Магнитогорска, а стал рваться на свободу, поравнявшись с городом Чкаловым, ныне Оренбургом. Нас, восьмерых, поселили в одну небольшую комнату с цементным полом. Внизу помещались краткосрочные курсы танкистов. Они уходили на фронт с песней «Вставай, страна огромная...» Это было мое первое в жизни незабываемое музыкальное произведение. И сейчас, когда я слышу эту великую песню, я ее слышу как будто снизу. Мороз по коже и слезы из
7 6
глаз. Конечно, война многое определила в дальнейшем. Главным праздником стало 9-е мая и остается до сих пор. В 1961 году, не пытаясь откосить, я пошел на три года в армию. Я понимал, что если бы кто-то откосил в 1941-м, я бы не дожил до 1961-го. К новому 1944 году папу отпустили на два дня в Чкалов. Я впервые увидел своего отца. Живого после Сталинграда. Я его называл «дядя». Папа сказал, что пока я не назову его папой, он меня не возьмет на руки. Пришлось назвать. Мы с мамой провожали его на вокзал. Папа меня нес на руках и курил папиросу. Дым его папиросы я бы и сегодня узнал среди тысяч других. На центральной площади стояла новогодняя елка. Еще помню фанерные фигуры зверей вокруг ели. И звучал из репродукторов марш из оперы «Аида». То, что это была опера «Аида», я узнал много позже, но музыка, дым папиросы и папа впечатались в память на всю жизнь. Через много лет Чкалов, вновь переименованный в Оренбург, встречал меня, как почетного земляка. Я рассказал мэру Геннадию Донковцеву, что мы жили в доме, где располагалось когда-то танковое училище. На что он мне сказал, что это теперь – летное училище, и именно в нем учился Юрий Гагарин. «Поехали», – сказал мэр. Мы подъехали к дому, где прошли первые мои три с половиной года. Я узнал дом, подъезд. Но самым удивительным для меня
оказалось то, что дом стоял перед самой рекой Урал. А за рекой – Азия. Я родился еще в Европе. Это – не предмет гордости, а просто факт. Вскоре, в 1944 году, папу отозвали с фронта готовить кадры. И он нас перевез в город Энгельс рядом с Саратовом. Мы жили в бараках напротив стадиона. От той жизни осталось ощущение постоянного голода. У нас была небольшая комната, в центре ее стоял столб, на котором висела черная тарелка репродуктора. В это время из репродуктора шла музыка повеселей и прерывалась только строгим голосом Левитана, сообщавшим, что мы что-то взяли, что-то освободили. Все жили в ожидании победы. У нас, детей, во дворе шли своя жизнь и свои военные игры.
9 8
каивал? Двенадцатью рублями, которые ждали меня в финале. Наконец, я услышал долгожданное: «Дед Мороз! Выходи!» Наступил апогей моего творчества. Я распахнул шторы! Дипломаты вскрикнули в испуге. Я прыгнул с подоконника в центр зала. Прыгнул неудачно. Встал на четвереньки, держа в одной руке мешок с подарками, в другой – посох. Я добился своего! Дети визжали от восторга. Но встать я не мог. Ноги меня не слушались. Из положения, именуемого в народе «раком», я общался с детьми довольно долго. Раздал подарки, послушал их песни и стихи и, хромая, удалился под их аплодисменты. Дети остались довольны. Они решили, что вот такой им достался Дед Мороз. Очень старый. На ногах не стоит. Воспитательница меня премировала за мой подвиг. Я получил аж тринадцать рублей. Это была моя первая и последняя новогодняя халтура.
Кризис жанра Неудовлетворенность жизнью в театре нарастала. Надежды истаивали. Запах кулис уже не вызывал того пиетета, который должен сопутствовать профессии актера. Отдушина была в нашем актерском общении, в сочинении капустников. И это при всем при том, что играл я много. Спектакли превращались в рутину. А душа хотела чего-то праздничного,
необыкновенного. Некоторые актеры находили утешение в Бахусе. В театральном общежитии в одной из комнат жил художник Юра с телевидения. Он пил по-черному. Но с ним происходила такая странность: чем больше он пил, тем более производил впечатление абсолютно трезвого человека. Когда он доходил до кондиции, то выходил на улицу и начинал собирать вокруг себя толпу. И при этом был очень убедителен: – Женщина! Не торопитесь! Подойдите ко мне! Я вас надолго не задержу. Мужчина! Да! Да! Я к вам обращаюсь! Подождите! Встаньте здесь! Юноша! Подойдите поближе! Некогда? Успеете! Все успеете! И тогда, когда вокруг Юры собиралась приличная толпа, он поднимал руку, все стихали, и в наступившей тишине он задавал сакраментальный вопрос: – Товарищи! Как жить дальше? Толпа, сплюнув в сердцах, посылала его по разным адресам, иногда его просто били. Сейчас я знаю, как это называется, – несанкционированный митинг. Тогда это было тоже небезопасно. Но вопрос Юры-художника гвоздил меня. Я не знал, как жить дальше. Порой я впадал в грех, который называется унынием. Сидеть и ждать чего-то? Бессмысленно. Переходить в другой театр? Куда? И тут благосклонная судьба делает мне подарок. В Москву, в театр имени Гоголя переехал из Ленин-
61 60
града вместе с женой Наташей актер и пародист Виктор Чистяков и поселился в общежитии, у меня за стенкой. Пригласил его Голубовский на предмет постановки «Тетки Чарлея». Расчет был на популярность В. Чистякова. А популярность была сумасшедшая. С ним невозможно было идти по улице. Все узнавали, бросались за автографом. И это было абсолютно заслуженно. Прошло много лет, но никто из эстрадных артистов не приблизился к Виктору Чистякову по уровню таланта и вокальных данных. В Москве он был нарасхват. Все вечера были расписаны. Он был непременным участником всех правительственных и прочих концертов. Его приглашали на «корпоративы». Просто тогда мы не знали этого названия. Вечером мы собирались в общежитии. Я – после спектакля, он – после концерта. Витя приносил дипломат, открывал его – и нашему голодному взору открывались аккуратно разложенные бутерброды с рыбой, икрой, копченой колбасой и, конечно, бутылкой коньяка или водки. Это Витя просил устроителей концерта наполнить свой дипломат для нас: жены и меня. И тогда начинался праздник! Витя заряжал всех вокруг себя юмором, импровизацией. Такого веселья в моей жизни не было ни до, ни после. Потом в наше общежитие потянулись друзья В. Чистякова – Ю. Энтин, А. Рыбников, Г. Гладков, В. Ливанов, Г. Хазанов. Они становились и моими друзьями.
У Вити был придуманный персонаж – «коммунальщик» – старый коммунальный боец с матерком и маразмом. У меня он получался один к одному. Иногда мы вдвоем на потеху гостям импровизировали. Но однажды Витя очень серьезно мне сказал: – Моего «коммунальщика» я тебе завещаю. А пока я буду один. Я согласился. Но вот однажды вечером он сообщает, что завтра со своими музыкантами летит на гастроли в Харьков. По традиции мы засиделись за ужином. Шутили, веселились, угомонились к трем часам ночи. Утром он опаздывал на самолет, но музыканты увидели Чистякова, который бежал с чемоданом к самолету, и трап снова подкатили. Витя поднялся на борт самолета, который через несколько часов рухнул под Харьковом. От нас долго скрывали трагедию, мы еще на что-то надеялись. До сих пор гибель Вити Чистякова – как незаживающая рана. Я его не забыл. И не забуду. Я тогда впервые понял суть поминок. Собрались в моей комнате. Все друзья. Выпили. Потом стали просить меня голосом «коммунальщика» вспомнить Витины истории. Я стал рассказывать. Все хохотали. Так мы его поминали. Он как будто был с нами, живой. После ухода Вити жизнь в театре стала еще невыносимей. Нужен был какой-то толчок, чтобы я совершил поступок. Этот толчок явился ночью в виде Ю. Эн-
63 62
тина и В. Ливанова. Они были очень торжественны и серьезны. – Мы говорили о тебе и поняли – тебе надо уходить из театра. – Куда? – неуверенно поинтересовался я. – В никуда! – решительно сказал Вася и приказал мне: – Одевайся! Я оделся. – Пошли! – сказал Вася. И я пошел. Мы подошли к театру. Вася подвел меня к стене театра. – Плюй на него! – приказал Ливанов. Я послушно плюнул. – А завтра подашь заявление! – радостно завершил эту акцию Вася. Я так и сделал. До сих пор испытываю благодарность Васе и Юре за этот жизненный «пендель». Позвонил маме в Киев, сообщил о своем решении. На что мама воскликнула: – Мамочка моя! Как же ты будешь жить?! Всегда надо иметь окошечко, куда можно два раза в месяц сунуть голову и получить хоть что-нибудь. Но я был неумолим, молод и холост. Жизнь открывалась новыми возможностями. Вскоре меня выгнали из общежития. Я был без денег и без угла. Было страшно, но интересно...
Дом в Оренбурге, где я родился
65 64
Премьера «Гадкого утенка». С Владимиром Спиваковым
С Екатериной
На студии «Стайер» с «питомцами»
Гениевой
Пятая «Ника», 2011 г.
Про дудочку и птичку, 1977 Бравый инспектор Мамочкин, 1977
Приключения Хомы, 1978 Летучий корабль, 1979
Конфликт, 1983 Тяп-ляп, маляры! 1984
Брэк! 1985 Банкет, 1986
Художник должен быть голодным Специально голодным быть невозможно, если только ты не ставишь перед собой задачу непременно похудеть. У меня такой задачи не было. Я просто был голодный. Голод стал катализатором моих поисков денег. Я брался за любую работу. Я писал юмористические рассказы, читал на радио, писал радиорекламу. Наконец, был напечатан в журнале «Юность», в «Литературной газете». Однажды позвал Э. Успенский. Он написал десять серий «Абвгдейки», после чего собрал молодых авторов для мозгового штурма. К этому времени, наверно, я так оголодал, что одиннадцатую уже написал сам, подхватив сериал. Потом двенадцатую, пятнадцатую, семнадцатую. Пятнадцатую даже сам поставил как режиссер. Она получила приз в Польше как лучшая детская передача. Наряду с этим я увлекся актерским озвучанием мультфильмов. Денег это почти не приносило, но удовольствие было ни с чем не сравнимое. Более того, мне однажды на озвучании пришла в голову такая идея: «Я, наверное, мог бы написать сценарий для мультфильма». И я пишу один сценарий, другой, а «Союзмультфильм» у меня эти сценарии покупает. С.В. Образцов предлагает Василию Ливанову и мне написать пьесу для театра кукол – «Дон Жуан – 75». Почему 75? Да потому что выпуск Сергей Вла-
Завершена работа над мультфильмом «Болеро 2017»
65 64
димирович намечал на 1975-й год. Мы с Васей увлеклись написанием пьесы. Писали, хохотали над придуманным. На следующий день приносили Образцову, читали. Он выливал на нас ушат холодной воды. Его вердикт звучал частенько так: «Пузырчатая фантазия». Он имел в виду младенцев, пускающих пузыри. Дело в том, что мы не ограничивали свою фантазию рамками сцены, а Сергей Владимирович упорно укладывал нас в сценическое «прокрустово ложе». Потом на каком-то этапе Сергей Владимирович предложил мне остаться в театре в качестве режиссера-постановщика и вместе с ним ставить спектакль. Для меня это предложение было полной неожиданностью. Сам Образцов предлагает мне сотрудничество! Конечно, я согласился. И в моей трудовой книжке появилась запись: режиссер-постановщик. С тех пор я считаю Сергея Владимировича своим крестным отцом в режиссуре. Он первый увидел во мне то, чего я в себе не предполагал. И началось мое ежедневное общение с этим замечательным человеком. И в театре, и у него дома. В театре его называли «хозяин». Когда он входил в театр, все разбегались по кабинетам и каморкам, боясь его праведного гнева. И при этом он оставался большим ребенком, готовым удивляться и удивлять. Он был дважды женат. Первый раз в юном возрасте. На одном из вечеров, за колонной, он поцеловал в щечку понравившуюся ему девочку, о чем вечером
доложил родителям. Родители ему сказали, что он публично ее опозорил и как порядочный человек должен жениться. (Поневоле сравниваю с сегодняшними выпускными вечерами в школах с кучей пустых бутылок и использованных презервативов.) На следующий день родители Сережи пошли свататься к родителям «опозоренной» девицы. «Добро» было получено, и юный Сережа женился. Но счастье было недолгим. Через два года она умерла. В доме у Образцова всю жизнь висел ее портрет. Мне же он, вспоминая, рассказывал: – Уже лица ее не помню, но этот кривенький мизинчик на левой руке... – И глаза его наполнялись слезами. Он мне рассказывал об истории женитьбы его отца Владимира Образцова – крупного инженера-путейца, именем которого названа одна из улиц Москвы. Отец его был высок, нескладен и очень застенчив. Ухаживал долго за девушкой своего круга, но никак не решался сделать ей предложение. Наконец, решился. В условленный час, в загородной усадьбе, на террасе, за обеденным столом сидело все многочисленное семейство. Когда стукнула калитка, главная героиня, зардевшись, вскочила и, смущенная, убежала в сад. На террасе появился Образцов, бледный, с невидящим взором. Он, не здороваясь, обвел взглядом всех сидящих за столом и, обращаясь к отцу своей возлюбленной, спросил: – А где все?
67 66
Содержание Первый урок .......................................................................10
Цыганские напевы ............................................................90
Победа .................................................................................11
Спасо-Песковский переулок ............................................93
Киев, 1946 год .....................................................................13
Призы и признание ........................................................102
Советская Латвия ................................................................15
Все относительно .............................................................103
Школы .................................................................................17
Новые времена .................................................................109
Урок милосердия ................................................................18
Впечатление от Америки и американцев ......................112
Детство . ...............................................................................19
Студия «Стайер» ..............................................................126
Воспоминания о Лиепае ...................................................21
Из какого сора ..................................................................137
Дедушки ..............................................................................24
Нетипичный начальник .................................................143
Основной инстинкт ...........................................................25
Всем лучшим ....................................................................145
Судьба . ................................................................................28
Кармен-сюита ..................................................................146
Армия ..................................................................................30
Амортизация ....................................................................151
Первый опыт коммерческой мультипликации ...............35
Гадкий утенок ..................................................................153
Юмор ...................................................................................37
Резонанс ...........................................................................165
Пятый пункт .......................................................................40
Болшево ............................................................................170
Новая жизнь . ......................................................................42
Пицунда ...........................................................................173
Студенчество .......................................................................43
Леня Каневский ...............................................................174
Мой курс .............................................................................50
Меньшов ..........................................................................177
Кино ....................................................................................54
Эльдар Рязанов .................................................................181
Увлечения ............................................................................55
Армен ................................................................................183
Халтура . ..............................................................................58
Константин Райкин .........................................................185
Кризис жанра . ....................................................................60
Коля ..................................................................................187
Художник должен быть голодным ....................................65
Юрий Белявский ..............................................................188
Пути Господни неисповедимы .........................................72
Эпоха перемен .................................................................190
Первые шаги .......................................................................74
В ожидании чуда (Зиновий Гердт) .................................192
Быт .......................................................................................79
Иллюзии и разочарования .............................................196
Киностудия «Союзмультфильм» .......................................83 Ф.С. Хитрук . .......................................................................88