весь день в преодолении себя
в бесстрашии
в свет божий выползти с экземой на лице
угомонить сопротивление зеркал
грунтовый ветер выпуская на свободу
шаги печатать тяжело
как бы в воде
пространственно нашептывая коду
любимых песен
из обвисших век
напоминающих смешного злого вия
и вспоминать
как прячется в весне
на мякише осевшем наста
дороги стоптанной до дыр
асфальтный след
ночного неба с дырочками звезд
где у одной
погашенной во мне
живут и помнят сотворение мирта
арабского где тонут в вечном дне
и лень движений и короста на лице
последствием навязанного флирта

снег пришел
не весенний живой
по косой
самый разный калибр
так и жизнь изгаляется ломано
отдавая тепло по углю
негативом истерзанных дуг
диафрагму на глобус надув
взрослых сказками страшными
истечением множества лет
вдруг понимаешь
что ты однолюб
где прошлое видится шашнями

морская гладь в закатном исполнении
похожа на пустыню
укутанную маревом воды
дно прячет танцы тихих искажений
ночного неба в отражении беды
еще не повзрослевших штормов
на глубине законы темноты и света
выглядят иначе
не только в скорости обломанных лучей
песок столетий дней прощенье прячет
в необнаруженных лагунах кораблей
спустившихся в затоны изначалий
титаник не тонул как описали
морской икар на холод налетел
собранием гордыни наморозив айсберг
смешением течений
теплых и холодных тел
лавины сходят с появлением человека
так и с водой
и с обреченностью немыслимого братства
казаться кем то расставанием с собой

вавилоны строят в одиночку
в тишине
не плавя словом звуки
иногда об этом вспоминаю
замираю экранируя разлуки
одинокий гвоздь в пожаре голубом
на игральных картах не гадают
будут врать
в мгле толпы тебя не принимаю
лучше безнадежно ждать
чем снимать слова чужих рубашек
отгибать крапленые углы
в черном солнце времени вчерашнего
то туман
то сигаретный дым

снег жжёт глаза обтекая темные линзы
привыкает соловий взгляд к этому солнцу снизу
постепенно в зрачка углях фокусируется картина
того где нельзя оставаться без карантина
на теплые танки слов японского замеса
скоро зима снимет платье и разрешит стюардессе
ранней шальной весны ветви кормить цветами
пробуя время на зуб там где играет камень
клапаны сжав в кулак радиомышцы сердца
чтобы хоть иногда в этом снегу согреться