Например, в 1990‑е и 2000‑е годы с экранов телевизоров не сходили такие передачи, как «Криминальная Россия», сопровождаемая тревожной музыкой и закадровым голосом Сергея Полянского, или «Следствие вели…» с Леонидом Каневским и его знаменитой, впоследствии ставшей крылатой фразой «А это уже совсем другая история». Все это никуда не исчезло, и сегодня не только на ТВ, но и в интернете есть масса контента, посвященного известным убийцам и их злодеяниям. При этом, по статистике, интерес к нему выше всего у женщин.
И потребитель, и производитель
Измерять популярность тру-крайма стали в США и именно по подкастам (от англ. iPod и Broadcast: первое — это торговая марка портативных медиапроигрывателей компании Apple, второе — «вещание») — аналогу радиопередач, которые при наличии доступа в Сеть можно слушать онлайн на компьютере или смартфоне, а также скачивать на устройство (в России такой формат вошел в моду в 2017 году). В 2022 году в Исследовательском центре Пью (The Pew Research Center) в Вашингтоне проанализировали 451 самый рейтинговый подкаст. Из них 24% пришлось на тру-крайм, тогда как на политику — 10%, развлечения, поп-культуру и искусство — 9%, взаимоотношения — 8%, спорт — 6%, историю — 4%, финансы, юмор, религию — по 2%, науку и технологии, а также помощь — по 1%. Чуть позже известный британский журналист, специализирующийся на криминальных новостях, Мартин Брант (Martin Brunt) в попытках изучить феномен популярности тру-крайма пришел к выводу, что основные потребители этого контента — женщины.
В нашей стране производством подкастов занимаются в основном небольшие компании, рассказал «МК в Питере» директор факультета Медиа Университета «Синергия» Александр Анучкин. А крупные медиахолдинги, владеющие разными СМИ, в том числе популярными телевизионными каналами, при подсчете конкретной целевой аудитории ориентируются на другие продукты. В случае с «настоящими преступлениями» это чаще всего соответствующие сериалы, а также телевизионные передачи в жанре «документальный детектив» (первопроходцем в котором считается та самая «Криминальная Россия»).
«Криминальные сериалы — это совершенно “женский” продукт, — подтверждает наш собеседник. — Если взглянуть на сетку вещания, скажем, Пятого канала, его соцдем (социально-демографический таргетинг. — Прим. ред.) и сравнить, то можно увидеть абсолютное совпадение: аудитория на 65% (если не больше) — представительницы прекрасного пола. Что касается документальных детективов, то в их случае замеры тоже довольно яркие: количество зрителей-женщин составляет около половины аудитории».
Хороший тру-крайм, добавляет Александр Анучкин, — это прежде всего история.
«Женщины — более благодарная аудитория, поскольку, как известно, любят ушами, то есть буквально хотят, чтобы им рассказывали. Мужчина же часто отмахивается, мол, я и так все знаю, не нужно мне ничего объяснять, и вообще сейчас я сам вам обо всем расскажу. К тому же если мужчина хочет от сюжета большей достоверности, то женщине нужно, чтобы он просто был интересным», — говорит эксперт.
Невероятно, но факт: в неменьшей степени дамы прилагают свою изящную руку и к созданию так называемого тру-крайма.
«Я достаточно долго занимался производством документальных детективов и могу сказать, что и продюсеры, и сценаристы в таких командах по большей части женщины. У них криминальный контент получается гораздо интереснее, чем у коллег-мужчин. Почему? Не знаю, — признался Александр Анучкин. — Но почти все телевизионные редакции, которые производят тру-крайм, на 80% — женские. И корреспонденты-девушки из командировок привозят гораздо более качественный продукт, чем парни. Можно попробовать объяснить это тем, что во время производства женщины взаимодействуют с противоположным полом “при погонах” и, возможно, какой-то такой момент очарования помогает им добывать то, что мужчины не могут».
Таблетка от страха
Средний возраст зрительниц, предпочитающих истории о маньяках и серийных убийцах (о которых, к слову, снята масса не только документальных, но и художественных фильмов), — 25 лет, говорит режиссер и кинопродюсер Мария Ламар.
«Они иначе переживают страх, нежели мужчины. Парни реагируют на те же “ужастики” инстинктивным желанием действовать, бороться с угрозой, сразиться со злодеем, — считает собеседница «МК в Питере». — Девушки же могут занять созерцательную позицию. Погружаясь в пугающую атмосферу, они учатся справляться с собственными страхами, выявляют у себя фобии, формируют реакции на опасные ситуации. Даже Стивен Кинг в “Пляске смерти” подчеркивает терапевтический эффект жутких историй».
Как и в СМИ, в киноиндустрии роль женщин-режиссеров и женщин-продюсеров в создании криминальных детективов весьма высока и, по словам Марии Ламар, только растет. Правда, интересуют их, по наблюдениям нашей собеседницы, истории, в центре которых оказываются дети, матери или целые семьи.
«По крайней мере, именно эти темы часто фигурируют на зарубежных стриминговых платформах. Например, Дженни Попплуэлл (Jenny Popplewell) сняла «Американское убийство: семья по соседству» о мужчине, убившем свою семью. Мойра Демос (Moira Demos) и Лора Риккарди (Laura Riccardi) провели многолетнюю работу, реализовав кинопроект «Создавая убийцу» о судебных ошибках, способных сломать жизнь человеку и его семье», — перечислила спикер.
Сперва любовь, убийство — потом
Криминальная проза тоже в основном нравится женщинам. Но тут дело немного в другом. Дамы в принципе читают больше мужчин, считает заместитель председателя Союза писателей Петербурга Сергей Арно.
«Так было практически всегда. Представительниц прекрасного пола и в театрах очень много», — говорит собеседник «МК в Питере» и при этом отмечает еще одну интересную тенденцию последнего времени: среди женщин много и авторов книг.
«Я как издатель вижу, кто чаще всего приносит рукописи, — добавляет Сергей Арно. — Это можно объяснить тем, что мужчины предпочитают зарабатывать [другим способом], ведь литература, по сути, мало для кого является прибыльным делом».
При этом дамы в своих произведениях во главу угла ставят любовь. Криминальные истории из-под пера женщин выходят во вторую очередь.
Если обратиться к истории жанра «тру-крайм», то выяснится, что появился он еще в XVI веке — с первыми рассказами, описывающими преступления и казни. Сам термин возник во второй половине XX столетия в США. Одним из основоположников понятия, по некоторым сведениям, считается автор романа «Хладнокровное убийство» Трумен Капоте. В 1966 году писатель поведал об убийстве семьи фермера в Канзасе.
Безусловно, начало всеобщего помешательства на серийных убийцах в 1970‑х положил Тед Банди, которого еще при жизни прозвали харизматичным маньяком. Его жертвами становились девушки и девочки. Незадолго до своей казни мужчина признался в 36 эпизодах, хотя настоящее количество жертв может быть куда больше. Уже тогда процесс над Банди вызвал небывалый ажиотаж среди наблюдателей, в том числе женщин. Об этом рассказывается, например, в фильме «Красивый, плохой, злой» (США, 2019), довольно точно передающем события, запечатленные на кадрах оперативной съемки, которые легли в основу художественного кино. Удивительно, но Тед, находясь под арестом, даже умудрился жениться.
В середине 2010‑х тру-крайм ворвался в массовую культуру вместе с 10‑серийным аудиосериалом Serial, в первом сезоне которого журналистки Сара Кениг и Джули Снайдер заново расследовали гибель американской школьницы Хэ Мин Ли в 1999 году. Этот подкаст стал хитом и задал планку следующим подобным проектам. В России такие сейчас тоже пользуются популярностью, существуют уже десятки каналов. Например, в 2021 году в Сети появилось интервью Ксении Собчак со скопинским маньяком Виктором Моховым, который в 2000‑м похитил двух девушек-подростков и четыре года держал их в подвале. Беседа наделала много шума, но, судя по количеству просмотров, незамеченной не осталась. В этом году появился еще один видеоблог тру-крайм-формата, где личности преступников исследует другая журналистка — Саша Сулим.