Алло, доктор Геббельс!
Как советский офицер дозвонился до гитлеровского министра пропаганды
Весной 1965 г. на протяжении почти двух месяцев “Московский комсомолец” практически в каждом номере печатал материалы, посвященные Великой Отечественной войне. — Близился 20-летний юбилей Победы, и в Кремле решили, что его следует отметить “по полной программе”. В результате после многлетнего затишья “прохладное” отношение к этому празднику сменилось в стране настоящим ажиотажем. Конечно, столичная “молодежка” не могла остаться в стороне и “выдала на гора” множество “военных” публикаций.
Среди других материалов в “МК” были напечатаны воспоминания Романа Кармена, известного советского кинодокументалиста, который в последние дни войны находился в советских войсках, бравших столицу Третьего Рейха. Кармен описал в том числе и совершенно уникальный, прямо-таки анекдотический случай, “запротоколированный” тем не менее в его телеграмме, отправленной тогда в Совинформбюро.
“МК” 28 апреля 1965 г.:
“… Одним из самых тяжелых этапов борьбы за Берлин были бои по форсированию канала Берлиншпандауэршиффарте. Вчера он был форсирован, и сегодня танки генерала Богданова подошли к реке Шпрее. … Эту корреспонденцию я пишу в одном из домов рабочего поселка Сименсштадт. Меня заинтересовал телефон, стоящий на столе в одной из квартир этого поселка. Ведь отсюда прямая связь с центром Берлина. У меня возникла мысль, которой я поделился с моими товарищами — офицерами-танкистами.
— Давайте, — сказал я им, — попробуем вызвать по телефону Геббельса.
… За выполнение этого плана взялся молодой наш переводчик, прекрасно владеющий немецким языком, Виктор Боев. Но как добиться по телефону Геббельса? Мы набрали номер берлинского “Шнеллербюро” (телефонная справочная-коммутиатор — ред.). Ответившей сотруднице сказано было, что по весьма срочному и весьма важному делу необходимо соединиться с докотором Геббельсом.
— Кто просит? — спросила она.
— Житель Берлина.
— Подождите у телефона, — сказала она, — я запишу.
Минут 15 мы ожидали, вслед за тем снова голос сотрудницы сообщил нам, что сейчас нас соединят с кабинетом рейхсминистра пропаганды доктора Геббельса. Ответивший мужской голос снова спросил, кто спрашивает Геббельса. На этот раз Виктор Боев сказал:
— Его спрашивает русский офицер, а кто у телефона?
— Соединяю вас с доктором Геббельсом, — ответил после паузы голос.
Щелкнул телефон, и новый мужской голос произнес:
— Алло!
Дальнейший разговор передаю стенографически:
Переводчик Виктор Боев: Кто у телефона?
Ответ: Имперский министр пропаганды доктор Геббельс.
Боев: С вами говорит русский офицер. Я хотел бы задать вам пару вопросов.
Геббельс: Пожалуйста.
Б.: Как долго вы можете и намерены драться за Берлин?
Г.: Несколько… (неразборчиво).
Б.: Что, несколько недель?!
Г.: О нет, месяцев!
Б.: Еще один вопрос — когда и в каком направлении вы думаете бежать из Берлина?
Г.: Этот вопрос я считаю дерзким и неуместным.
Б.: Имейте в виду, господин Геббельс, что мы вас найдем всюду, куда бы вы ни убежали, а виселица для вас уже приготовлена.
(В ответ в телефоне раздалось неопределенное мычание.)
Б.: У вас есть ко мне вопросы?
— Нет, — ответил доктор Геббельс сердитым голосом и положил трубку.
… Когда Боев повесил трубку, в комнате стояла зловещая тишина. К тому времени все присутствовавшие уже поняли всю меру риска…
— Ну и всыпят нам за это дело, братцы, ох, и влетит же нам! — сказал, растерянно улыбаясь, фоторепортер.
— Давайте составим акт о нашем разговоре.
Оформили официальный акт, в котором стенографически, как и в моей телеграмме, воспроизвели телефонный разговор. В это время во двор въехал броневик с офицером связи из штаба фронта.
— Кто тут разговаривал с Геббельсом? — строго спросил молодой майор, войдя в комнату.
Мы ему тут же вручили наш акт. Он бережно вложил его в полевую сумку и, обведя всех нас не обещающим ничего хорошего взглядом, молча удалился.
Откуда они узнали? И так быстро!.. Мы мрачно разошлись, стараясь не смотреть друг другу в глаза.
В общем, дело тем и кончилось. Никто не пострадал от этой озорной идеи. Но легенда о телефонном звонке доктору Геббельсу облетела тогда весь фронт. Мне впоследствии рассказывали, будто Жуков, получив донесение, весело смеялся, но, говорят, Сталину все же об этом доложил.
Геббельс через 48 часов после этого телефонного разговора пустил себе пулю в лоб. Корреспонденцию эту [мою] Совинформбюро в [агентство] Юнайтед Пресс не отправило. Вероятно, товарищи сочли всю эту историю неправдоподобной…”
Ситуация, действительно, выглядит совершенно фантастической. К слову сказать, подобный эпизод был включен позднее в один из художественных фильмов о Великой Отечественной. Однако публикация в “МК” подтверждает, что этот случай все-таки имел место в реальности. — Ведь подвергать сомнениям правдивость рассказа знаменитого кинодокументалиста Романа Кармена не приходится.