Там вначале есть плашка: «Первым чекистам посвящается». В 90-х это было бы непроходимо, непереводимая игра слов. Сейчас — пожалуйста. Наоборот, только приветствуется. Сразу после распада СССР, после всех разоблачений чекисты в кино были исключительно отрицательными героями, романтики с большой дороги без страха и упрека. Но с тех пор время повернулось вспять, и теперь рыцари плаща и кинжала — уважаемые люди. Они сражались за Родину.
Ну а в советское время… Холодная голова, горячее сердце, чистые руки — так завещал Феликс Эдмундович.
В «Адъютанте…» Соломин — отдельная песня. Это верх достоинства, супердостоинства, честь имею. Красный дворянин, прямая спина, ясный взгляд, слово офицера. «Павел Андреевич, вы шпион?» Тут Кольцов в двух словах рассказал Юре классовую сущность Маркса–Энгельса–Ленина.
На самом деле «Адъютант его превосходительства» — предвестник «Семнадцати мгновений весны», а капитан Кольцов — штандартенфюрера Штирлица, Максима Максимовича Исаева. Ну и, значит, Соломин — Тихонова. Так была выражена новая идейная философия на тему свой — чужой: враг может быть не менее умным, нежели герой, патриот, красный, советский. Враг тоже может любить Родину. У него есть свои идеалы, представление о прекрасном. И оттого победить такого врага — еще большая доблесть.
Первым это описал Михаил Булгаков в «Белой гвардии» («Дни Турбиных»), затем «Беге». И Сталин тогда говорил (а он был фанатом «Турбиных»), что это люди сильные, по-своему порядочные, ну и мы таких сломали. А значит, мы непобедимы.
Смотришь эти два фильма, и запутаться можно. «Штабс-капитан штандартенфюрер Кольцов-Штирлиц» или: «Кольцов, а вас я попрошу остаться». Да, никогда еще адъютант его превосходительства не был так близок к провалу.
Тот белый генерал, которого там играет Стржельчик, — враг с человеческим лицом. А глаза добрые-добрые.
И вспомните «Неуловимых мстителей», песню патриотическую о России, которую исполняет белый офицер — Владимир Ивашов: «Поле, русское поле…»
В «Семнадцати мгновениях…» Мюллер (даже несмотря на то, что шеф гестапо), и Шелленберг, и Борман — весьма симпатичные люди с повышенным IQ. Даром что военные преступники. Но Штирлиц обыграл и таких. А дураков побеждать — много ли доблести?
Еще «Вариант «Омега», пятисерийный фильм, где советского разведчика сыграл сам Олег Даль, а противостоял ему барон фон Шлоссер (замечательный актер Игорь Васильев), враг достойнейший, разведчик Абвера. Ну что он против Пауля Кригера-Скорина?
…Юрий Соломин мог сыграть все — и на сцене Малого, и в кино. Хотя если в «Дерсу Узала» Акиры Куросавы он очень напоминает капитана Кольцова, то в «Обыкновенном чуде» ну совсем другой Соломин, и с Волшебником-Янковским на дружеской ноге, и песенку с Екатериной Васильевой поет душа в душу, щечка в щечку. Но запомним мы Юрия Мефодьевича по «Адъютанту его превосходительства». Такой красавец! Ум, честь и совесть. И талант. Великолепный артист!
РУССКИЙ ГЕНИЙ
Этот фильм называется просто — «Балабанов». И нужно ли еще что-то добавлять? Алексея Октябриновича не стало в 2013-м. Сейчас ему было бы 65.
Интервью он давал за шестнадцать месяцев до смерти. Только что закончил свой предпоследний фильм «Кочегар», а через восемь месяцев последний — «Я тоже хочу», и еще через восемь месяцев его не стало. Там в кино он тоже умирает, впервые сняв сам себя. Просто падает набок, отваливается — и все, сердце остановилось. Только и успевает произнести: «Я член Европейской киноакадемии», наверное, ему это было важно.
За те 54 года, отведенные судьбой, он снял множество фильмов. Среди них шедевры. Как никто он понимал, что такое кадр, сколько смыслов туда умещается, что такое темпоритм, динамика, музыка в кино. Он был лучшим режиссером своего времени, и это признавали все.
Он прошел Афган, служил в армии, и вот откуда «Война» и «Груз 200». Последний фильм страшный, безнадежный, второй раз смотреть его невозможно. Он хорошо был знаком с бандитами, считал, что их кодекс чести гораздо выше, чем у пресловутой интеллигенции. Вы против, вы обиделись? Но человека уже не переделаешь, он так мыслил. А отсюда оба «Брата», и «Жмурки», и «Кочегар».
Он очень любил свою жену, отсюда «Мне не больно» — самый нежный фильм Балабанова. Он очень любил русский рок, так, наверное, как никто и никогда. По его картинам это так видно!
Но раскладывать по полочкам его не стоит, ясно одно: все свое кино он делал из себя.
В балабановских фильмах выходило его второе «я», подсознание, так как он был интеллигентнейшим, очень тонким человеком. Там начисто исчезала политкорректность, там он совпадал с русским народом, с его большинством, и ничего не мог с собой поделать. Там Данила Багров говорил: «Я евреев не очень люблю», после чего другой суперрежиссер, Алексей Герман, перестал подавать ему руку. И зря, на Балабанова не обижаются. А про кавказцев в автобусе… И вот это, знаменитое: «Вы еще у меня за Севастополь ответите!» И его персонажи, игравшие бандеровцев, произносили «е», как многие сейчас.
Ну что ж поделать, люди так чувствуют, так говорят, он всего лишь отражатель этого. В жизни он сам бы так никогда не сказал, но кино — вторая реальность, а может, и первая.
Вот он сидит, почти лежит на кровати: «Должно быть интересно жить, тогда можно снимать. А когда неинтересно, ничего не получится». Его считали гуру, искали смыслы, а ему было просто интересно снять необычного Михалкова или очень известных артистов в бандитской комедии.
Когда погиб его друг Сергей Бодров, для него жизнь кончилась, он захотел даже уйти из этой жизни. Все-таки еще снимал кино по инерции. «Кино надо снимать до 50, после 50 уходит энергия, а без энергии никакое кино не получится». Как он прав! По отношению ко всем русским режиссерам. И к себе. Это честно.
В последнем его фильме энергии нет, она его покинула. Там чувствуется болезнь — физическая и духовная. Он все сказал, так сказал, как никто другой. Вот поэтому его кино всегда актуальное. Вот поэтому его кино настоящее искусство. Его называют русским Тарантино. Не надо сравнивать. Он просто русский, русский гений. А что еще тут скажешь?!