Напомним, что белорусская семейная пара Константин и Татьяна (их фамилия в СМИ не называется), проживающая в Польше, подверглась 15 марта нападению медведя в Словакии, где супруг работал зимой горнолыжным инструктором в Ясне, популярном курорте. В выходной день пара решила отправиться на вершину На-Яме высотой 1500 метров в национальном парке, окружающем курорт.
Что произошло дальше, не совсем ясно, но газетные сообщения предполагают, что когда пара столкнулась с медведем — молодым самцом весом около 120 килограммов — они разбежались в разные стороны. Оказавшись в одиночестве, Константин попытался дозвониться Татьяне. Когда ему не ответили, он позвонил в службу спасения в горах. Было темно, когда они в конце концов нашли тело Татьяны с помощью поисковой собаки. Очевидно, она упала в овраг, получив смертельные травмы головы.
Это уже не первый случай нападения медведей на людей не только в Словакии, но и по всей Европе, и все они вызывают обвинения в том, что экоактивисты защищают медведей в ущерб безопасности людей. В 2021 году 57-летний мужчина был убит медведем в том же национальном парке, что вызвало напряженность в обществе по поводу их присутствия и привело к призывам к выбраковке. Однако в нынешнем виде охота на животных запрещена как словацким, так и европейским законодательством, и эксперты громогласно утверждают, что основной причиной проблемы является недостаток образования, а не сосредоточенность на охране природы.
«Здесь действительно все началось с того, что пресса и политики, как мне кажется, сделали несколько неоправданных заявлений», — объясняет зоолог британского происхождения Робин Ригг. Специалист по крупным хищникам Ригг является председателем Словацкого общества дикой природы, которое он основал в 1998 году, через два года после переезда в страну.
«Первоначальные сообщения предполагали, что Татьяна, возможно, была убита самим медведем, а не в результате падения, — поясняет Ригг. — И публично было заявлено чиновником Министерства окружающей среды, что это было нападение зверя. Но лично я не вижу доказательств этому».
Хотя животное находилось рядом с телом, когда спасатели нашли Татьяну, «это не означает, что медведь намеревался убить и съесть ее», подчеркнул Ригг. Он обратил внимание общественности на тот факт, что не видел всех доказательств, поэтому любые выводы носят предварительный характер.
«В Европе нападения хищников крайне редки, и это не обычное явление нигде в мире», — заявил Ригг. Этот инцидент произошел в районе, где медведи, как известно, впадают в спячку, а в это время года они только просыпаются. И, действительно, «иногда может случиться, что медведь реагирует агрессивно, защищаясь, что, я думаю, наиболее вероятно произошло в данном случае, то есть медведь был напуган появлением людей», — предположил Ригг.
К сожалению, такого рода нюансы не часто упоминаются в репортажах о нападениях медведей.
«На самом деле, по статистике, у вас больше шансов попасть под удар молнии или получить аллергическую реакцию на укус пчелы, — сообщил Ригг, — но люди боятся этого не так сильно, как большого зверя с острыми зубами и когтями. Это наши инстинктивные страхи, который уходят корнями в доисторические времена».
Довод о том, что медведей в Словакии бояться нечего, был еще больше подорван, когда появились кадры, на которых животное скачет галопом по главной улице Липтовски-Микулаша всего через два дня после смерти Татьяны. Животное на снимках и видеозаписях бросается на пешеходов, которые перепрыгивали через заборы, чтобы спастись бегством. Никто серьезно не пострадал, но видео стало вирусным.
«И вот, — прокомментировал Ригг, — у нас произошли эти два инцидента с разницей в 48 часов, на расстоянии нескольких километров друг от друга. Таким образом, существует тенденция смотреть на них вместе и спрашивать: что нам делать с медведями?»
В последние годы этот вопрос становится все более актуальным — не только в Словакии, но и по всей Европе. Бурые медведи, на которых во многих странах велась охота и которые оказались на грани исчезновения, получили «строго охраняемый» статус, закрепленный законодательством ЕС в 1992 году. В большинстве районов, где они обитают, популяция бурых медведей увеличивается, и в настоящее время, по оценкам, в сельских районах по всему континенту проживает около 17 тысяч особей этого вида. Восстановление этого ключевого вида было отмечено биологами и экспертами по биоразнообразию как огромная победа, но не обошлось и без проблем.
В Пиренеях, расположенных вдоль границы между Францией и Испанией, фермерские союзы обеих стран, которым надоело бороться с ущербом, наносимым посевам, ульям и домашнему скоту, призвали сократить численность медведей. В северной итальянской провинции Трентино, где медведи были реинтродуцированы в рамках финансируемого ЕС проекта по восстановлению дикой природы, трагическая смерть бегуна Андреа Папи в апреле 2023 года вызвала бурное негодование. К ужасу местных ученых, глава провинции Трентино, правый популист Маурицио Фугатти, предложил за одну ночь уничтожить половину тщательно пестуемой популяции из примерно 120 медведей.
Тем не менее, эксперты говорят, что выбраковка животных - далеко не лучший способ предотвратить будущие трагедии. После смерти Андреа Папи местный музей естественной истории пригласил Тома Смита, специалиста по борьбе с медведями из Университета Бригама Янга в Юте, выступить с докладом о том, как решаются подобные проблемы в Северной Америке. В знак того, насколько высока напряженность в обществе, музей предпринял необычный шаг — выставил вооруженную охрану у входа.
В своем выступлении Смит заявил, что произошедшее «не обязательно проблема медведей, это проблема людей». В отличие от Северной Америки, где люди, живущие в «медвежьих» районах, выросли рядом с дикими животными, европейцы, живущие вблизи недавно восстановленных популяций, не всегда знают, как себя вести. Но при некотором базовом обучении обращению с медведями - подобном тому, которому учат «в детском саду» в некоторых канадских провинциях, — количество опасных или смертельных столкновений могло бы значительно сократиться.
Смит управляет базой данных о конфликтах между человеком и медведем в Северной Америке, которая содержит подробную информацию о 2175 исторических нападениях.
«Я узнал, изучая эти события, — рассказал он собравшимся, — что 60 процентов из них можно было бы избежать, если бы люди вели себя по-другому».
В интервью несколькими днями позже Смит говорил конкретно о смерти Папи, указав WIRED: «Я могу рассказать о деталях и заявить: "Вы никогда не должны делать то, или это, или то-то", и это не обвинение жертвы, это попытка сказать: смотрите, это было полностью предотвратимо».
К сожалению, похоже, что именно незнание правил поведения привело к трагедии в Словакии.
«К сожалению, маршрут, который они выбрали, был очень рискованным, — подчеркнул Ригг. — Это не признанный туристический маршрут, и это часть парка, которая строго охраняется, поэтому они не должны были там находиться». Встреча произошла в сумерках, когда бурые медведи, как правило, наиболее активны.
И убегая от животного в разные стороны, пара лишь навредила себе: «Было бы лучше, если бы они оставались вместе и старались сохранять спокойствие, если это возможно, потому что медведи почти никогда не нападают на людей группами». По словам Тома Смита, во всей базе данных о конфликтах между человеком и медведем в Северной Америке нет «ни одного случая, когда два человека стояли бы на месте, а медведь нападал».
Трагедия Константина и Татьяны попала в заголовки газет, и общественность вновь обратила внимание на популяции медведей, что может повлиять на усилия по сохранению животных по всей Европе. Правительство Словакии призвало ЕС лишить медведей их «строго охраняемого» статуса. Представитель Европейской комиссии по окружающей среде Адальберт Янц не может прокомментировать эти призывы.
Но принятое в декабре решение понизить статус волков со «строго охраняемого» до «охраняемого», что позволяет охоту на них, вызвало беспокойство биологов и экспертов по биоразнообразию. «Отчасти это политическое позерство, — комментирует Ригг недавние заявления словацкого правительства, — но я думаю, что они действительно хотят попытаться воплотить это в жизнь — и они, вероятно, чувствуют, что сейчас появилась лазейка для таких решений».