Новый проект ГМИРЛИ «Лучшей фотографии у меня нет»: А.П.Чехов в объективе фотографов-профессионалов и любителей» корреспондент «МК» посетил в первый из по-настоящему весенних дней: настроение в столице, где воздух прогрелся до плюс 20, было по-настоящему летним, почти крымским. Думалось обо всем хорошем, хотя ялтинская дача и была для Антона Павловича больничным санаторием, а не местом, где проводишь отпуск. Но снимки оттуда сделали началом фотоповествования об Антоне Павловиче (Чехов в ялтинском саду, на пороге «Белой дачи», во флигеле ялтинского дома…).
Но вернемся к «тактильности», под которой я понимаю демонстрацию публике вещей, к которым непосредственно прикасался тот или иной писатель (посетителям этого делать, конечно же, нельзя). В отдельной витрине разместили трость, кепку, галстук и жилет, принадлежавшие Чехову. Если воспринять этот факт как квест, то стоит побродить с увеличительным стеклом мимо стендов, пытаясь найти эти вещи на многочисленных фотографиях. Чуть позже по ходу выставки можно увидеть еще и карандаш Антона Павловича, фотоальбом его супруги Ольги Леонардовны Книппер-Чеховой и их семейную полочку для фото, но это уже отдельные экспонаты, затерявшиеся в общей массе.
Далее на языке предметов нам рассказывают, каким, собственно, было фотографическое дело рубежа позапрошлого и прошлого веков — здесь и аппарат на треножнике, в «подоле» которого прятался фотограф, различные валики, которыми разглаживали готовые снимки, и прочие атрибуты несложного производства. Эта несложность, кстати, — очень важное обстоятельство.
Один из магазинов, занимающихся в Москве букинистикой, старинными плакатами, афишами, этикетками и другими нестандартными предметами коллекционирования, на 1 апреля в соцсетях пошутил, что только что продал единственную прижизненную фотографию Пушкина. В комментарии сразу же набежали «эксперты», дотошно объяснившие разницу между дагеротипией, гелиографией и «настоящей» фотографией, эра которой наступила после смерти поэта (первые автопортреты и портреты в истории датируются 1839 и 1840 годами, но о массовости говорить тогда не приходилось).
В любом случае фото Пушкина в природе не существует — если вы видите изображение лица Александра Сергеевича в собрании сочинений, то это репродукция картины или литографии. Точка.
В этом плане Чехову (годы жизни 1860–1904) повезло больше — занятие, бывшее изначально уделом чудотворцев химических лабораторий, стало общедоступным, появилось множество любителей (в одном из рассказов сатирика Аверченко фотоаппарат дарят на день рождения ребенку; какие еще нужны доказательства доступности и распространенности?).
Чехов, оставляя первым впечатление угрюмого и высокомерного человека, согласно воспоминаниям его современника, журналиста Михаила Первухина, в фотосалоне становился помолодевшим и веселым.
Поэтому салонных фото — с логотипами Ялты, Москвы, Петербурга, Таганрога — с Антоном Павловичем особенно много. Сделанное в 1896 году в СПБ К.А.Шапиро на выставке показали оригинально: в верхнем ряду исходник в фирменной рамке, справа от него — современное, видимо, отреставрированное воспроизведение. А под ними — разворот тома «Истории новейшей русской литературы» 1897 года, проиллюстрированной шапировским шедевром, запечатлевшим Чехова как раз таким, какие мы его знаем по школьным учебникам.
Можно описывать каждый кадр, потому что в совокупности они дают полную картину биографии литератора, но, избегая «спойлеров», я упомяну о самых интересных. Это, конечно же, ранние фотокарточки — если вы не видели Чехова 14-летним подростком и 19-летним обаятельным юношей, то вам обязательно нужно попасть в отдел Гослитмузея на Садовой-Кудринской. Также особого внимания заслуживают фото Чехова, сделанные собственноручно Александром Куприным и Владимиром Гиляровским (автором знаменитой бытописательной книги «Москва и москвичи»). Куприн с Гиляровским, к слову, своего единомышленника и собрата по перу фотографировали за год до смерти. А один из последних кадров сделан С. В. Линденом. «А. П. Чехов у своего дома в Ялте с собаками Тузиком и Каштаном» — гласит подпись. Человек со слегка наклоненной головой, в пальто и шляпе. Трость в руках. Успевшие зазеленеть растения, садовая лейка позади и бочка для сбора дождевой воды — кажется, она и сейчас находится на своем месте.
18 апреля 1904 года. Пройдет меньше трех месяцев, и Чехова не станет.