Спустя тридцать лет после смерти Курта Кобейна все, кто имеет прямое отношение к Nirvana, кажется, живут более-менее мирно. Кортни Лав, вдова Курта, больше не носит звание монстра, сидящего на всех авторских правах группы как собака на сене, суды утихли, взаимные претензии остались в прошлом. Возможно, поэтому близкие Кобейна не стесняются быть сентиментальными.
Фрэнсис Бин Кобейн, единственной дочери Курта и Кортни, сейчас почти тридцать два года, и, вспоминая своего отца, ушедшего из жизни, когда ей не было и двух лет, она опубликовала в социальной сети очень трогательный пост, посвященный круглой дате его смерти.
«Венди (мать Курта и бабушка Фрэнсис. — «ЗД») часто прижимала мои руки к своим щекам и говорила с убаюкивающей грустью: «У тебя его руки». Она прижимала их, как будто это был ее единственный шанс хоть немного приблизить отца. Надеюсь, она держит его за руки, где бы они ни находились. Я бы хотела знать своего отца. Слышать тембр его голоса, знать, какой кофе ему нравится или как он себя чувствует, сидя за столом после сказки, прочитанной мне на ночь. Мне всегда было интересно, ловил бы он со мной головастиков душным вашингтонским летом, пахло ли от него Camel Lights или клубничным Nesquik, его любимыми, как мне говорят…» — написала Фрэнсис и добавила, что благодаря «уроку смерти» от отца она как никто другой понимает, насколько ценна жизнь.
О Кобейне много написано и снято, однако его персона по-прежнему вызывает споры. Созданный в медиа и некоторыми биографами образ очень застенчивого человека, измученного неожиданно свалившейся на него славой, а также хроническими болезнями и наркотиками, далеко не у всех вызывает согласие. Есть масса свидетельств того, что в последние месяцы жизни Курт получал огромное удовольствие от семейной жизни и отцовства. Все, что связано с самоубийством музыканта, до сих пор окружено разными, иногда совершенно нелепыми теориями, и медиа здесь рады стараться. С музыкой все гораздо проще.
Альбомом Nevermind (1991) участники Nirvana превратили гранж из субкультуры в мейнстрим с многомиллионными оборотами. Очевидно, этот стиль стал для массовой музыки тем, чем был панк в конце семидесятых. Тогда примитивная гитарная ярость прогремела оглушающим ответом на заумный прогрессив-рок и жеманное диско. В конце восьмидесятых гранж практически убил моду на «волосатый» рок, как тогда называли коммерческий хард и глэм. Вопреки сложившемуся мнению, Nirvana не осталась в истории в статусе самой успешной группы в своем стиле (у Pearl Jam статистика более впечатляющая), но именно Кобейн открыл гранж массовой публике по обе стороны Атлантики, и он же своей гибелью будто завершил его историю.
«У него была харизма, которая по-прежнему привлекает людей. Еще у него был талант придумывать мелодии», — сказал басист группы Крист Новоселич в интервью журналу Mojo, приуроченном к круглой дате со дня гибели Кобейна. Вспоминая тур, последовавший за релизом альбома In Utero (1993), Новоселич говорит, как Курт вел за собой все шоу, несмотря на проблемы со здоровьем, и уверен, что Nirvana останется в памяти людей очень мощной группой именно благодаря Кобейну.
В 2012 году Крист Новоселич, Дэйв Гролл и Пэт Смир, выступавший с Nirvana в последние годы функционирования группы, присоединились к Полу Маккартни во время благотворительного концерта в Нью-Йорке. Музыканты исполнили новую песню Cut Me Some Slack, сочиненную во время совместной студийной сессии перед мероприятием. Выход на сцену участников Nirvana породил тогда массу слухов о вероятном воссоединении коллектива. Сенсационное шоу ABBA Voyage как технологический прием, позволяющий вывести на сцену музыкантов в виде аватаров, тоже впоследствии стало примером возможных выступлений Nirvana перед публикой, хотя и с некоторой оговоркой, поскольку в случае с ABBA цифровые образы создавались с помощью еще живых артистов.
Новоселич пока отказывается давать прогнозы на ближайшее будущее, однако его ирония звучит обнадеживающе. «Никогда не знаешь, что будет, — говорит Крист. — Я могу сказать: «Ни за что», а потом вдруг: «Сколько?» Когда начнем?!» Чуть серьезнее выглядят рассуждения о том, что музыкант ждет новых возможностей поиграть с Гроллом и Смиром.
«Я всегда надеюсь, — замечает Новоселич, — было время, когда я думал, что никогда больше не буду исполнять эти песни. Но у нас состоялся разговор, и мы решили: «Давайте сделаем это, но постараемся не переусердствовать». В общем, мы ждем подходящий момент».