1941-й, немцы, я учусь уже в прогимназии. Директор ее - Пётр Остапович Нехватюк, очень набожный человек, отправляет в церковь: "Сёньня сьвята такое, сёньня такое - ідзіце...". Учителя и родители стремились всех детей приобщить к церкви. И мы ходили: мальчики - для прислуживания в алтаре, девочки - чтобы петь в хоре. Какое радостное это было занятие!

В мои 13 лет учительница латинского языка Ефросинья Ивановна Бахарь меня тоже привела в хор. На первой репетиции я спела в невпопад, но регент хора Шидловский меня всё же оставил. И я была такая счастливая, ведь в хоре были все мои подруги - Татьяна Кендыш, Софья Жмодяк и другие. В хоре пели и наши учителя, и прихожане - брат и сестра Земсковы (до войны профессиональные артисты в Минске), вся семья Корза (отец, сын и две сестры), и многие-многие другие, чьи фамилии, к сожалению, уже стерлись в памяти. Словом, хор был великолепный, и его часто приходили слушать немцы...

Храм в годы Великой Отечественной был не только местом молитв и отправления религиозных обрядов, но и местом укрытия от бомбёжек. Он остался одним из немногих зданий, уцелевшим после войны. Пострадал в 41-м, когда огромной разрушительной силы бомба упала в районе райбольницы. От детонации посыпалась мозаика с наружных панно, которые были закреплены над входами с южной и северной сторон. Мы, дети, долго собирали разноцветные стёклышки...

После войны церковный хор распался. Спасаясь от допросов и преследований, бежали за границу его многие участники - православная церковь на годы, десятилетия обрекалась на испытания моральные...

Анатолия Загурская (бывшая певчая церковного хора)

Гл. таксама яе ўспаміны: